«Луиза Миллер» Английской Национальной оперы: закрыть глаза и слушать

Автор отзыва:

Людмила Яблокова

Запутанная постановка и музыкальное великолепие – это «Луиза Миллер» Верди на сцене Английской Национальной оперы.

В оркестровой яме дирижер Александре Джоэле (Alexander Joel) уверенно проводит увертюру, музыканты создают свою драматическую магию к первой социальной драме в творчестве Верди, источником создания которой послужила известная трагедия Шиллера «Коварство и любовь». Зритель настроен на драму. И в это время на сцене появляются мальчик и девочка (популярное режиссерское клише, неуместное и изрядно поднадоевшее – наши герои в 10-летнем возрасте), которые, вооружившись черными фломастерами, замазывают с обеих сторон безукоризненно белые порталы сцены черными сердцами и словами любовь. Это неожиданное вторжение детей и граффити настолько некстати, как и черные подтеки на белых стенах – в течение всего спектакля; испуганные маски, распятие, зависшее кверху тормашками, раздевания – не месту и не ко времени, танцовщицы-рептилии и хор клоунов, что в итоге принимать естественно происходящее на сцене не получается.

Это все - из какой-то другой оперы, к Луизе Миллер не имеющий никакого отношения.

Эта опера довольно редко появляется на сценах, даже несмотря на то, что имеет достаточно четкую структуру и производит неотразимый эффект от своей свежей начальной сцены до мрачной развязки. К сожалению, приглашённая из Праги режиссер Барбора Хоракова была больше озадачена реализацией своих режиссерских идей, нежели тем, как они (идеи) могут (или не могут) эмоционально взаимодействовать с историей. В программке она пыталась объяснить, что хотела подчеркнуть, каким образом это психологическая драма влияет на личность персонажа, его развитие, в том числе и с точки зрения настроения населения в тирольской деревне 17-го века, где должно бы происходить действие.

Луиза - сопрано Элизабет Ллевеллин и Вурм - бас Соломон Говард

Луиза Миллер2

Но если пьеса Шиллера – это трагедия коррумпированного правления и разрушенной любви, как и работа Верди, правда – в меньшей степени, то Хоракова нашла способы абсолютно разрушить эту идею; она блокирует Шиллера и Верди в самом начале. В этой опере нет ощущения времени и места. Несмотря на то, что пять главных героев составляют хотя и разные классы социального общества, они одеты и действуют так, как если бы они только что прилетели с разных планет. Певцы на протяжении всего спектакля просто героически борются за своих героев, вынужденно оказавшихся по воле режиссера в пределах невнятной и скучной сценической оправы. Но - такое пение зрители Колизея не слышали в течение достаточно долгого времени!

Соломенное распятие

Луиза Миллер3

Четыре танцора в масках прыгают на сцене вокруг клинически белого дизайна Эндрю Либермана (Andrew Lieberman), они представляют управляющего Вурма (в переводе – Червь), который, как гласит Хоракова, «представляет собой тьму, которая находится внутри всех нас». Видимо поэтому он остается жить, вопреки либретто. Белые декорации периодически замазываются/размазываются черной краской, иногда ее столько много, что она стекает по этим белым стенам, и когда к ним прислоняются герои… Как сказал мой сосед слева: «И не пытайтесь понять, что это значит! Закрыть глаза и слушать!»

А слушать было что! Оркестр под руководством Александра Джоэла раскрывает все великолепие партитуры Верди. Богатое, но утонченное сопрано Элизабет Ллевеллин (Elizabeth Llewellyn) в роли Луизы источает страсть и искренность, в то время как Олафур Сигурдарсон (Olafur Sigurdarson), который играет ее отца, старого солдата, переживает вместе со своим героем трогательные моменты в жизни в своей дочери. Знаменитая ария тенора в третьем акте спета с сиянием, лирикой и силой корейским тенором Дэвидом Чонхун Ким (David Junghoon Kim).

Родольфо - потрясающий корейский тенор Дэвид Чонхун Ким

Луиза Миллер4 Якобы злой граф Уолтер в исполнении Джеймса Кресуэлла (James Creswell) поет с глубиной и ясностью, в то время как его коллега - бас Соломон Говард (Soloman Howard) звучит великолепно и неотразим в роли помощника графа Вурма. Кристина Райс (Christine Rice) поет Федерику, «другую женщину», вокально стильную и удивительно правдоподобную, а Лаура, подруга Луизы в исполнении Надин Бенджамин (Nadine Benjamin) – изысканна и искренна в своем желании помочь девушке.