Спектакль "Мольер. Экспромт" Школы драматического искусства оставил у меня двоякое впечатление. Погружение в 1663 год, когда была написана пьеса "Версальский экспромт" сначала произошло, а потом как-то я стал выныривать из него.

Спектакль поставлен по мотивам пьес Мольера режиссёром Олегом Малаховым, который сам же и играет главную роль Мольера. Остальные участники - это бывшие студенты его курса.

Начало абсолютно взрывное - бурлеск, феерия, брызжущие эмоции. Актёры просто купаются в своих ролях, играют блестяще. Костюмы великолепны. Зрители погружаются во внутреннюю жизнь театра, его сплетни и интриги.

И даже экспромт в спектакле присутствует, когда зрители становятся участниками пьесы, выдумывая персонажи и сами этими же персонажами становящиеся. Медведь и Белочка, внезапно появившиеся в пьесе по воле зрителей и ими же сыгранные были замечательны, введя в хохот даже актёров.

Но что же случилось дальше? Где-то к середине пьесы я, да и, как я заметил, некоторые зрители, стали терять нить спектакля. Дело в том, что он всё время идёт на повышенных тонах, я бы сказал на крике. И это в районе двух часов без антракта. Всё в одном тоне. Представляете, если, допустим, зажать одну клавишу на пианино и так держать её два часа. А здесь два часа крика, причём, во-многом, женского, что по ушам бьёт серьёзно.

Во-вторых спектакль очень затянут. Уж слишком Олег Малахов любуется собой, слишком затянуты его репризы. Слишком часто он корчит рожи в этом сеансе самолюбования. И тут хочется сказать: "Скромнее надо быть, товарищ! Люби зрителя, а не себя!" Впрочем, рожи то корчат практически все актёры, но это уже не их вина, а такова задумка режиссёра.

Да и вообще некоторые сцены следовало бы укоротить. На мой взгляд минут сорок из спектакля можно смело убирать.

Что из всего вышесказанного следует. Актёры - молодцы, играют великолепно и выкладываются на все сто процентов. Сокращение некоторых сцен пошло бы на пользу спектаклю. И, конечно, надо убирать постоянный крик, от которого начинает болеть голова. Да, это гротеск. Да, это феерия. Но и гротеск бывает тихим, и феерия бывает тонкой. Здесь нужен не только крик, а и полутона, и четверть-тона. Обычное человеческое общение. И тогда спектакль заиграет, а в нём станет всё понятно, не расплываясь крикливым пятном в голове.

Фото: Михаил Брацило / Москультура