Виталий Сергеевич Новик, Доцент кафедры специальных дисциплин Ярославского государственного театрального института.
Призёр XII Международного фестиваля сценического фехтования «Серебряная шпага» в номинации «Лучшая педагогическая постановочная работа». Постановщик двух номеров, также отмеченных жюри на этом конкурсе: «Убийство Гонзаго» (Артём Олконен - победитель в номинации «Лучший исполнитель») и «Миледи» (Приз в номинации «Лучший бой»).
Наш корреспондент Татьяна Корзунина побеседовала с Виталием Новиком
- Виталий, добрый вечер! Фестиваль проводится в 12-й раз. Он, действительно, востребован в театральном мире?
- Да, фестиваль проводится уже в 12-й раз, и мы участвуем в 10-й (в прошлом году пропустили). В 2007 году я был ещё студентом - заканчивал институт. Я хотел участвовать, но не успел подать заявку, поэтому присутствовал как зритель. И этот фестиваль мне хорошо запомнился. Он был похож на показ в театральном институте. И подавляющее количество номеров были поставлены как некая связка учебная. Ну, выполненная с некоторой горячностью, скажем так. Нет, конечно, там были и серьёзные работы, но в целом подход был именно такой. И было очень интересно, как, уже начиная со второго, а особенно с третьего фестиваля, стал чувствоваться рост общего уровня номеров.. Причём во всех аспектах: и с позиции техники, и с позиции сочинительства истории. И я могу сказать точно, что вместе с этим фестивалем общий уровень фехтования тоже начал расти. Этот фестиваль в своё время сделал очень большое дело именно в плане популяризации этого предмета и того, что люди стали друг на друга смотреть. Кто-то в Москве, кто-то в Ярославле, кто-то в Челябинске – каждый варится в своём котле. А тут все увидели, как это можно сделать.
- Обмен опытом?
- Да. Я помню некоторые номера из того 2007 года, они произвели просто неизгладимое впечатление. Я не понимал, что происходит, в хорошем смысле этого слова. Участники что-то делали невероятно навороченное, а я смотрел и не понимал. И теперь ставя какие-то вещи в театре, в кино, я понимаю: «А! Это я видел в 2007 году». Мы все учимся.
- А вот вопрос, возможно, дилетантский несколько. Всё же вы говорите «как они это делают?!» - это с точки зрения техники фехтования как таковой или самих постановок?
- На самом деле тут надо начать с чего? Вот в фойе при входе лежит шпага Станиславского – и это очень символично. Потому что мы вообще должны гордиться невероятным образом тем, что сценическое фехтование – это наше отечественное изобретение. Нигде в мире нет такого. То есть в 1910 году Александр Иванович Люгар выпустил первый учебник по сценическому фехтованию. Причём, самое интересное, он не был специалистом театра. Он преподавал фехтование в Александровском военном училище. Потом начал ставить в опере, вникнул в специфику этого дела. Люгар понял гениальным образом, что театру нужно. Собственно, он и ввёл этот термин «сценическое фехтование». И я тогда на том фестивале увидел самое главное, что должно быть в принципе в этом предмете. Представьте себе спектакль «Ромео и Джульетта». Вот персонажи что-то делают, ходят, говорят, потом в какой-то момент наступает то, что описано в пьесе двумя словами: «бьются, Тибальд падает». И вот тут самое главное, чтобы ни в коем случае у зрителя даже мысли не возникло бы о том, что это сценическое фехтование. Сценическое фехтование – это наш внутрецеховой договор о том, как мы это делаем, чтобы зритель поверил. Зритель должен видеть психологический рисунок роли, и бой, как продолжение и развитие этого психологического рисунка. Как только артисту не верят, что это реальный поединок - по-настоящему, нутром - всё! Сразу это превращается в ничто. И только вредно становится.
- То есть техника всё же дополнение?
- Всё вместе. Я почему начал с Люгара – он первым понял, что в нашем деле техника фехтования и техника актёра должны быть неразрывно связаны.
- А в современном театре востребованы такие серьёзные, сложные постановки трюков?
- Вот я сейчас через месяц поеду ставить бой в театре.
- На этом фестивале в жюри есть и иностранные специалисты, они же мастер-классы проводят. А как обстоят дела со сценическим фехтованием за рубежом? Если сценическое фехтование наше «изобретение», то как эта дисциплина развивалась там?
- Есть главный фильм с фехтованием – фильм Ридли Скотта «Дуэлянты» 1977 года. Это главный фильм по фехтованию. Вот сегодня было обсуждение жюри с конкурсантами, и Андрей Ураев упомянул этот фильм, и Игорь Кристоф с Массимилиано Кутрера тут же подхватили: «Да-да-да!» Это признанный везде фильм.
(в этот момент с Виталием здороваются молодые люди)
- Я могу вас отпустить..
- Ничего страшного, это мои бывшие студенты, которые сейчас работают в Москве. Возвращаюсь к фильму – там был гениальный постановщик Уильям Хоббс, к сожалению, сейчас он уже умер. К нему пришёл Ридли Скотт и сказал: «Давай, пожалуйста, без вот этого всего голливудского. Сделай мне как по-настоящему». И Хоббс сделал этот фильм. И фильм вошёл во все анналы. До этого английская гильдия постановщиков называлась fight choreographers, то есть боевая хореография. Бой как рисунок, бой как танец. После этого фильма она стала называться fight directors, режиссёры боёв. Это принципиальная разница. И в нашей системе координат сценическое фехтование находится в контексте театральной школы. Говоря о фехтовании, мы естественно говорим о мастерстве актёра. Мы говорим о диалоге, о воздействии, о восприятии. Вот бывает – смотрю, студенты стоят, среди них какая-нибудь маленькая девочка. Я не сексист, я желаю девочке самого лучшего, и я знаю, что девочка фехтует получше многих мальчиков. Но как человек, практикующий в театре, я понимаю, что шансов у неё где-то с кем-то сражаться на сцене не очень много. Нет таких ролей для неё. Тогда спрашивается, а чего её напрягать целый год? А напрягать её целый год нужно! Это один из самых мощных, самых лучших тренингов именно по мастерству актёра. Вот парень, который со мной только что поздоровался, он победитель фестиваля «Серебряная шпага», он победитель питерского конкурса «актёрское мастерство языком пластики» тоже в номинации «сценическое фехтование». С тех пор он ни разу не фехтовал.
- И это ужасно обидно..
- Ну, он по образованию кукольник и, учитывая, что он делает это хорошо...
- Мне как зрителю обидно…
- Да, я понимаю, и в этом смысле мне тоже... Но фехтование дало ему в принципе правильное восприятие профессии, несмотря даже на то, что он работает в Московском театре теней. Те фазы и основы…
- …халтурить ни в чём нельзя.
- Да! Халтурить нельзя. Делать всё по-настоящему, правильно. Именно поэтому этот предмет не просто важен, он принципиально важен. Возьмём того же Мейерхольда. Он хотел создать театральную школу и даже составил расписание. И сценическое фехтование там должно было быть на протяжении всего времени обучения. Вот казалось бы – зачем? То есть это означает, насколько он понимал важность фехтования. И если обобщить всё, о чём мы с вами говорили, этот фестиваль выполняет принципиально важную функцию, он заставляет людей хоть раз в год, но по-настоящему вспомнить про этот предмет.
- Побольше позаниматься с прицелом на фестиваль, а не просто для оценки?…
- Естественно, конечно. Вспомнить про этот предмет. Позаниматься лучше, больше, упорнее. Поэтому дай ему Бог ещё тысячу лет!
- Спасибо вам огромное за беседу!
Фотография из личного архива Виталия Новика
