Солистка Московского театра Новая Опера имени Е.В. Колобова Полина Шамаева, как говорят, в таких случаях, проснулась знаменитой год назад, победив в телевизионном конкурсе «Большая опера». В этой молодой женщине невероятное обаяние сочетается с глубиной и фундаментальностью, присущей опытным мастерам.
— Какой стала ваша жизнь после «Большой оперы»? Более свободной?
— Она стала более ответственной. Любое звание накладывает отпечаток. Каждый раз, когда объявляют, что я победитель этого конкурса, зритель ждет небесных высот, какого- то нереального уровня. И свое положение, свой уровень нужно доказывать в каждом выходе. Это очень трудно. Это огромные усилия и ежедневные занятия.Конкурс, безусловно, добавил мне известности, но ответственность в данном случае важнее.
— О «Большой опере» и других популяризаторских проектах, вроде open-air’ов (операов (опера или — шире — классика на открытом воздухе) существуют разные мнения. Полярных — два. Одни считают, что адаптированный продукт, в конце концов, приведет неофита в театр, на «нормальный» оперный спектакль. Другие — что это вроде молочной смеси для ребенка, и если ею кормить слишком долго, тяжело перейти на взрослые продукты. По- вашему, в этих историях больше пользы или вреда?
— Гораздо больше пользы. Опера — элитарная вещь. Своим искусством мы должны привести людей в театр. Как — это уже вторично. Если хоть кто-то заинтересуетсяи придет, значит, всёбыло не зря. Потому что даже эти несколько человек — они останутся в театре! Тут вот какой вопрос: не будет нас — это нишу заполнят другие, потому что природа не терпит пустоты. Опера сейчас очень популярна, даже модна, и мы должны любым способом донести ее зрителю. Она будит что-то очень хорошее в потаенных уголках души. Мы ведь не очень радостно живем… И нужно любыми способами нести эту культуру.
— Мне всегда казалось, что для по-настоящему красивой актрисы или певицы труднее всего сыграть некрасивую женщину. Это высший пилотаж. В драматическом театре, в кино это блестяще умели делать, например, Наталья Гундарева или Ольга Волкова. И я вспоминаю, какое неизгладимое впечатление на всех произвели Песня и Частушки Варвары из оперы «Не только любовь» Родиона Щедрина — это было на «Большой опере». Что Вам помогает сыграть полную противоположность?
— Полную противоположность?
— Конечно. Ну Вы же не Варвара…
— А кто?
— Полина Шамаева! Вы же не несчастная деревенская женщина с переломанной судьбой, председатель колхоза послевоенных лет, изображенная сначала у писателя Сергея Антонова, а потом и у Щедрина…
— Конечно, нет… Ну что я могу сказать — всегда помогает глубокое понимание персонажа, его судьбы, эпохи. Во что он погружен, что его окружает. Все, что прожито, увидено, услышано от других людей, книги того или иного времени (или о том или ином времени). С сочинением Щедрина связана одна история. Мы несколько раз исполняли его с пианисткой Марией Оселковой, с которой я постоянно сотрудничаю. И вот на Международном конкурсе Евы Мартон в Будапеште накануне соответствующего тура мы сели и решили кое-что переосмыслить. То, что раньше подчеркивали, утрировали, — судьбу брошенной, обиженной женщины, — решили прожить как бы внутри… Эффект
был оглушительный. Зрители-то, в основном, — иностранцы, им трудно понять, что это за история. И каждый раз я пою это по-другому, как бы заново вхожу в образ… иначе будет «фонограмма»! Точно так же вживаюсь в роли мальчиков и пажей, — в частности, в Новой Опере в моем репертуаре Зибель в «Фаусте» Гуно и Стефано в его же «Ромео и Джульетте».
— Вы часто поете с хором. Это дань первой профессии, дружеским связям?
— Это уже очень много, но есть нечто большее. По первому образованию я дирижер хоровик, окончила Академию хорового искусства имени В.С. Попова. Не буду загадывать, но, возможно, к этому я когда-нибудьвернусь, трудно представить, что это просто уйдет «в никуда». А дальше — связи, дружба… я ведь пела во многих коллективах. Вот недавно, выступая со сводным тысячным хором на Красной Площади в День славянской письменности и культуры, поймала себя на мысли: практически всех знаешь, работали вместе, стояли бок о бок. Уникальное ощущение! Колоссальный опыт, приобретенный за долгие годы работы в хоровых коллективах, не позволяет просто так от этого отступить. И, потом, русская духовная музыка связывает тебя с национальной культурой. Недавно с Академическим Большим хором «Мастера хорового пения» под управлением Льва Конторовича мы записали «Всенощное бдение» Рахманинова (CD выйдет чуть позднее). И там —мое коронное соло, второй номер, «Благослови, душе моя, Господа». Ведь когда- то это было вообще мое первое соло! С этого всё и начиналось — на втором курсе Академии хорового искусства…
— Какие события с вашим участием рекомендуете посетить в ближайшее время.
— Давайте ограничимся Москвой. 17 ноября я пою в проекте «Амадей». Это музыкально-поэтическая симфония по маленькой трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери», с участием нескольких солистов Новой Оперы и драматических актеров Евгения Стычкина и Даниила Спиваковского. Все это происходит в рамках фестиваля Василия Ладюка «ОПЕРА LIVE». На следующий день, 18 ноября, выхожу на сцену театра в партии Маддалены в «Риголетто» Верди. Очень интересный концерт будет 25 ноября в Большом зале Консерватории — с оркестром я спою редчайшее сочинение Сибелиуса «Невеста перевозчика». Выучить и записать это я считаю своим долгом. Ну и, конечно, два концерта к 90-летию «Мастеров хорового пения» 7 и 10 декабря.
Михаил СЕГЕЛЬМАН
