Портал Москультура пообщался с художественным руководителем Культурного центра им. И. М. Астахова («Арт-платформа») Дмитрием Бикбаевым о его творческих планах, о том, что такое «культурный центр» и как в формате культурного центра представлено театральное направление.

- С чего все началось, почему вы решили стать актером?

- Я всегда был творческим человеком, творческой личностью и даже в раннем детстве постоянно принимал участие в различных творческих направлениях, начиная от чтения стихов и заканчивая вокальными конкурсами. В общем, творчество всегда привлекало меня в той или иной степени. В Москве волею случая я оказался за кулисами «Театра Луны» и почувствовал, что это особенное место. Театр стал мне безумно интересен, и спустя достаточно быстрый период времени я смог, учась уже в ГИТИСе на курсе народного артиста России С.Б. Проханова, принимать участие в спектаклях театра. В «Театре Луны» я служу уже 15 лет. Какие-то роли сыграны, но сейчас судьба и мое внутренне ощущение мне подсказывают бо́льшую занятость как режиссера и автора. В данный момент моей жизни мне важно, чтобы я был не столько исполнителем, сколько человеком, реализовывающим те или иные творческие задачи. Предложения по моей актерской деятельности поступают, но мне пока достаточно того, что есть сейчас в «Театре Луны». Я готов уделить внимание новой актерской работе, внутренне пока еще готов, но тут очень важно, чтобы это было что-то важное, интересное – то, что еще никогда не делал. Ведь на реализацию спектакля, в части актерской деятельности, нужно целый кусок жизни отдать, отключиться полностью от окружающего мира. Это должно быть что-то стоящее, достойное, чтобы пожертвовать другими своими проектами и полностью погрузиться в творческую задумку режиссера, в материал. Я просто сейчас жду хорошего, достойного предложения. О тех предложениях, которые есть, я пока размышляю, насколько это сопоставимо с той занятостью, которая сейчас присутствует в моей жизни, с занятостью в Культурном центре и в театре-студии «15» под моим руководством.

- Расскажите о ваших режиссерских работах в «Театре Луны».

- Театральные проекты, реализованные на сцене «Театра Луны», это, безусловно, очень дорогие моему сердцу спектакли, как первые пробы режиссерского пера. И очень радует, что большая часть из них по-прежнему идут в репертуаре «Театра Луны» и пользуются большим спросом у зрителей. Понятно, что первые проекты были реализованы в контексте моей работы в театральном центре «Маленькая Луна» с моими учениками, и это были очень искренние спектакли, большая часть из которых была мною написана. Это были проекты, на которых я учился вместе со своими учениками как правильно работать и с материалом, и со зрителем. Это действительно был период становления, поиска и определения.

И потом уже были проекты на основной сцене «Театра Луны» с профессиональными актерами, и тоже эти проекты для меня особенно важны и дороги. Как крайняя премьера, спектакль «Ордалии» по пьесе Александра Звягинцева. Это большой красивый спектакль, который мы долго создавали. Форма там очень сложная – это аттракцион выживания для артистов, потому что масса переодеваний и изменений мизансцен. Получился действительно очень сложный конструктор, актёрски и драматически, как «кубик Рубика», внутри которого персонажи существуют, и с ними постоянно что-то происходит. Спектакль пользуется особенной любовью зрителей, и это очень лестно и радостно, потому что работа была проделана грандиозная. Но говорить о спектакле, наверное, не очень правильно – спектакли нужно обязательно смотреть.

Театр – это живой вид искусства, и он призван вызывать живые эмоции, поэтому просто приходите и посмотрите. Так же, как и еще один мой спектакль, «Мне не больно». Это спектакль о закулисье театрального мира, который выпускался с моими учениками и выпускниками, а теперь там играют профессиональные, большие артисты нашего театра. И очень радует, что спектакль идет уже не первый сезон и неизменно вызывает интерес у зрителей. Это большая, сложно-сконструированная история с хореографией, музыкой, с образами, которые другие режиссеры в той или иной степени цитируют. И мне это, скажу честно, приятно. Значит, это чего-то стоит.

Для меня все мои спектакли – это мои дети, которых я очень люблю. Надеюсь, в этом сезоне удастся что-то поставить в «Луне». Понятно, что есть репертуар, и многие хотят ставить на сцене «Театра Луны» и ждут возможности работать в этом театре. В конце концов, С. Б. Проханов – мастер, и тоже выпускает спектакли, и ему нужны время и актеры. Я-то рвусь работать постоянно. Надеюсь, что у меня будет время и возможность, и сойдутся звезды таким образом, чтобы что-то удалось еще поставить на сцене родного театра.

- Сложнее быть режиссером или актером?

- Любая работа, которую ты делаешь, трудна, если ты подходишь к этому с большой долей ответственности. Это применимо и к актерству, если этим заниматься всерьез, а не заниматься исключительно лицедейством. Хотя и лицедейство может быть сложной профессией, я думаю.

Режиссура то же самое – это зависит от того, как ты к этому относишься, как ты к этому подходишь. Если ты артист, то ты занимаешься определенной нагрузкой: нужно присвоить текст, образ, роль. Это репетиции, сумасшедшие физические нагрузки – это все очень трудно, если быть профессионалом в своей сфере деятельности. Если же говорить о режиссере, то необходимо всех организовать, собрать, четко сформулировать задачу, объединить своими идеями массу других творческих людей – и довести спектакль до победного премьерного дня. А еще параллельно искать какие-то возможности по его продвижению, чтобы о нем говорили, чтобы он был звучен. Это трудные и разные работы, но они смежные и одна без другой не существует.

Любому постановщику, который побывал в шкуре артиста, легче работать с актерами, легче им объяснять. Так же как и любой актер, который попробовал что-то поставить, организовать, с большим пониманием будет относиться к труду режиссера. Самое главное, что в том и в другом случае между актером и режиссером должно быть невероятное доверие и осознание необходимости друг друга на выпуске. То и другое трудно, это абсолютно точно.

- Насколько сейчас сложнее ставить спектакли, учитывая, что цензура ужесточается?

- Вопрос о цензуре вызывает у меня, мягко говоря, улыбку, потому что ни о какой цензуре сейчас всерьез говорить не приходиться. Цензуру, по моему глубокому убеждению, придумали те, кому нужно привлечение внимания. Как у Моэма в его произведении «Театр» героиня взяла в спектакле красную тряпку и на заднем плане махала ею, чтобы отвлечь внимание от другой молодой героини, стоящей по переднему плану сцены.

Я уверен, что все эти разговоры о цензуре, о том, что есть некие препятствия реализации творческой задумки, призваны отвлечь внимание от сути, от тех глубоких болезней, которыми театральное сообщество больно в определенных сферах своей жизнедеятельности. И самое страшное, что это как при алкоголизме, когда, не осознавая всей степени своей болезни, человек не хочет лечиться. И находятся те, кто готовы поговорить о чем угодно – о цензуре, которой нет, о запретах, которых нет. По факту, если мы находимся в каких-то мерках здравого смысла, запрет курения на сцене – это всего лишь правило противопожарной безопасности, а не цензура. Запрет наготы на сцене – это лишь просьба оградить или заранее уведомить зрителей, чтобы они точно понимали, на что они идут. То есть ни о какой цензуре речи на самом деле в данный момент не идет. Как трактуются те или иные законы и предписания – это вопрос к местным управленцам, которые на практике реализовывают эти правила, и возможно свою несостоятельность прикрывают ограничениями, которые якобы диктует государство. Все, кто очень громко кричат о цензуре, скорее всего, просто не хотят говорить о проблемах, с которыми нужно было бы поработать в кратчайшее время, если мы не хотим очень драматичного финала для многих и многих учреждений культуры.

- Не кажется ли вам, что вмешательство со стороны государства, попытка возродить некоторые худсоветы, наносит колоссальный ущерб культуре?

- Колоссальный ущерб культуре, к большому сожалению, наносит безумное количество воровства на местах, в отдельно взятых театрах, личностями, со всех сторон обставленными связями и покровителями, которые осуществляют деятельность, несопоставимую со значением слова «культура». Вот это действительно может погубить театр. Страшно, когда люди приходят в учреждение культуры не для того, чтобы нести культуру в массы, не для того, чтобы осуществлять свой диалог со зрителем, а для того, чтобы зарабатывать. И чем дальше, тем страшнее, потому что если смотреть ситуацию в разрезе, очень многие деятели, а также их друзья, родственники и ближайшее окружение, получают баснословные суммы, и вот это действительно наносит ущерб культуре.

Сейчас ведется реальный разговор – не гипотетический, не раздутый где-то в либеральных средствах массовой информации и на частных страничках – о том, что государство вправе, будучи учредителем государственного театра и основным источником финансового благополучия культуры, претендовать на то, чтобы художники отдавали себе отчет в том, что они несут со сцены и какие идеи они обслуживают, а также какой вред или благо они могут нести в своей основной деятельности, которую, повторюсь, финансирует и обеспечивает по большей части государство. Поэтому, говоря категориями бизнеса (а я большую часть своей жизни провел в частной сфере в медиа бизнесе, в медиа рынке), если я вкладываю, то я имею право проконтролировать правильную реализацию своих инвестиций. Государство дает художникам возможность реализации, на их творческий процесс сейчас никто реально не влияет, но контролировать эту деятельность важно. Я это поддерживаю и считаю, что это можно усилить. Потому что, когда творческие люди, скрываясь за своей незыблемостью, на государственные деньги – то есть на деньги наши с вами, деньги налогоплательщиков – потихонечку сходят с ума, ставят то, на что зритель не ходит или ходит очень специфический зритель, а ему в сознание внедряется болезненная идеология, либо болезненные образы и так далее и тому подобное, вот этого не должно быть. Это неправильно. Тут я поддерживаю усиление контроля со стороны государства. Если это государственный театр, то марку государственного учреждения культуры нужно держать и не забывать о миссии, которая возложена на каждое государственное бюджетное учреждение культуры. Это все-таки культура, а не бесконечные творческие поиски, которые, к сожалению, как правило, заводят в духовный тупик и мы очень часто это видим.

- Как вы относитесь к делу Кирилла Серебренникова? Это политика или все же просто воровство?

- Мне очень сложно говорить о реальном уголовном деле, и я не поддерживаю любых людей, которые очень громко высказываются, и своими высказываниями в той или иной степени влияют на процесс этого очень сложного политического – сейчас это очевидно, – и экономического дела. Безусловно, это прецедент, когда осуществляется разбирательство в таком громком антураже. Я не хочу высказывать какие-то свои мысли только лишь потому, что дело сейчас идет. И любые слова должны опираться на факты. Сейчас большая часть тех, кто громко высказывается, этими знаниями не обладают.

Я могу так сказать: Кирилл Серебренников, безусловно, большой художник – это признают все и все это понимают. Случилась некая финансовая махинация, иначе нет дыма без огня, и сейчас в этом чем-то пытаются разбираться. Говорить об этом смысла не вижу, однако хочу обратить особое внимание на то как, мне кажется, не очень правильно ведут себя те люди, которые громко пытаются придать этому делу политическую окраску. А также те, кто говорят о некой несправедливости, при этом делая из фигуранта дела человека, который как бы по одному своему статусу должен быть неприкосновенен – только лишь потому, что у него есть такое количество заступников. Понять можно все, разные люди попадают в окружение разных аферистов, разные люди попадают в разные неудобные ситуации, и я, к сожалению, понимаю, о чем говорю.

Я понимаю как сложно блюсти интересы, находясь в руководстве учреждения – и финансовой части и художественной. Это действительно большой труд. Но мне очень не нравится и вызывает большие опасения, когда кто-то считает возможным, не понимая сути вопроса и не разобравшись, что-то громко говорить. Если к нему есть вопросы и он не виновен, то эти вопросы будут сняты, в этом я уверен на все сто процентов. Это действительно непростое дело, но превращать его в шоу и пытаться строить баррикады на ровном месте, не давая тем самым следственному комитету и другим ответственным лицам заниматься спокойно своим делом, и даже в той или иной степени оказать влияние на следствие, это стыдно. Все-таки неприкасаемых нет и государство должно, как мне кажется, этой позиции придерживаться и спокойно заниматься разбирательством этого дела. Странно, что люди не думают о том, какой они показывают пример в целом обществу, потому что артисты или художники в той или иной сфере должны обществу служить своим талантом и своим примером.

Предположим, что случается что-то похожее в системе здравоохранения. Получается, что врачи должны идти и выгораживать своего коллегу? Или, скажем, в системе министерства внутренних дел? Получается, что все должны идти, бойкотировать, писать письма? Мне кажется, что это неправильно, это порочный круг, который в итоге ни к чему хорошему не приведет. Если вопросы есть, вопросы нужно устранять, давая на них четкие, внятные, ясные ответы. Если кто-то виновен, виновный должен понести наказание вне зависимости ни от чего. А иначе вот это вечное желание бросить на амбразуру общественное мнение, и им прикрываться – это страшно и это может в итоге привести к глобальной катастрофе и сейчас, если мы говорим о театре, уже приводит.

- Какие сложности сейчас испытывает театр?

- Театр сейчас много сложностей испытывает. Конечно, есть большие красивые театры с федеральным финансированием, где все более или менее понятно, потому что есть гигантские попечительские советы и места в центре, и все это прекрасно и хорошо. Однако в Москве очень много театров, они все разные, и в каждом конкретном театре складывается своя обстановка. Мне кажется, у нас есть некая проблема со справедливостью, как и вообще в целом в обществе, а театр это, безусловно, неотъемлемая часть общества. Говорить о каких-то конкретных проблемах… Ну, конечно, мало получают, в руководстве большинства театров стоят неэффективные менеджеры – об этом можно и нужно говорить. Но, опять же, говорить в общем не хочется, хочется какие-то конкретные примеры приводить, и для каждого разговора должно быть свое место и время. Не думаю, что в контексте этого интервью это было бы уместно.

Если говорить о том, какие сейчас самые острые моменты, то конечно это то, чем я сейчас занимаюсь и в силу своей деятельности пытаюсь хоть как то повлиять на ситуацию. Это поддержка молодых кадров: молодых художников, артистов, постановщиков. Молодые артисты, которые выпускаются из театральных вузов, по факту мало кому нужны. Не все хотят ехать в регионы, а если и приезжают, то мечтают приехать обратно в Москву, потому что в Москве у них больше шансов сделать свою карьеру в части кино и т.д. и т.п. В поддержке молодых артистов, мне кажется, театры должны быть более гибкими. И так как это все-таки государственные театры, они должны быть более эффективными, потому что субсидируют в профильную деятельность – в создание культурных продуктов. Если бы культурные продукты создавались в большом объеме, и была бы возможность труппе театра быть в форме, чтобы постоянно существовали какие-то лаборатории и была возможность молодым артистам себя проявить, то это было бы намного лучше, чем любая существующая закостенелая система. Театры же варятся внутри себя, и все это прокисает в итоге и по факту в подавляющем большинстве случаев, а при этом молодые артисты, художники и постановщики остаются не у дел. Есть какие-то частные проекты, но это не носит системный характер, к сожалению.

В частности, все, что я могу делать, поддерживая молодых специалистов, я делаю. У меня есть отдельные проекты для молодых артистов в рамках культурного центра, в котором я работаю, у меня постоянно проходят кастинги и смотры, есть возможности взаимодействовать с молодыми режиссерами. Опять же, я поддерживаю молодых режиссеров, если у них есть хорошие здравые идеи. Мы, как культурный центр, инвестируем в создание культурного продукта и оказываем всяческое содействие, потому что у нас нет какого-то четкого репертуара, которого мы должны придерживаться. Мы просто за творчество. Мы за талант в целом. Мы очень гибкие, мы открытые. В этом мы конечно сильно отличаемся от театров. Скажем, художники и бутафоры – это те службы, которые есть в театре, и если там есть какие-то штатные сотрудники, то понятно, что молодежь они не подпускают. А у нас каждую новую премьеру создают новые художники, новая творческая команда, и это возможность для молодых. Это и проект «Открытая сцена 2-0», это те конкурсы, которые мы сейчас проводим совместно с молодыми художниками по созданию новых культурных продуктов. Все для того, чтобы у молодых творческих единиц, коллективов и объединений появилась возможность обзавестись своим портфолио, чтобы они могли показывать свою работу, чтобы у них была возможность реализации своих идей. Потому что единицы артистов, выпустившихся из театральных вузов, берут на работу, и приятно, что они могут у меня в культурном центре найти возможность реализации себя, своих проектов. Было бы желание, а мы дальше всячески помогаем.

В театрах труппы везде сокращаются, сокращаются и сокращаются, все контракты становятся все более и более эффективными, поэтому о каких-то экспериментах, о поддержке молодых начинающих артистов речь вообще уже не идет или идет, но крайне редко. А у нас есть поддержка молодых, смена кадров, возможность поддержать молодых и их творческую инициативу. Это самое главное, потому что в молодежи наше будущее, и те, кто сегодня только начинают, завтра вполне возможно уже будут новыми Табаковыми, новыми Ефремовыми, новыми Чулпан Хаматовыми – нашим новым будущим, следующим днем. И о нем надо думать, его нужно поддерживать, а иначе театры окончательно превратятся в «мамонтов», не способных адаптироваться к новой реальности.

- Как вы относитесь к маленьким театрам? Не кажется ли вам, что сейчас их выдавливают из культурного пространства и пытаются закрыть?

- Никто никакие театры не пытается закрыть. Театры просто пытаются сделать более эффективными и не более того. Я могу привести конкретные примеры, когда люди называют себя театрами, а по факту в их учреждениях, существующих на государственные деньги, театром и не пахнете давно. Очень много денег воруется и не доходит до актеров, до труппы, и очень много средств тратится нецелево. По сути, отапливается воздух, так сказать. Да, все это связано с неэффективным менеджментом. Никто никакие театры закрывать не собирается. Если этот театр нужен, если это театр, в который ходит зритель, если это театр, в котором труппа есть, и она горит и что-то реально делает для творческого пространства Москвы, России и мира, то вопросов к таким театрам не возникает. Вопросы возникают к другим театрам.

Маленькие театры и вообще театры очень важно поддерживать в небольших городах нашей страны. Это важно, потому что театры со своими интригами, скандалами, бесконечными разбирательствами, где какие субсидии, чьи деньги и т.д., забывают о самом главном, что театр – это храм искусства. Театр – это место, которое призвано служить обществу, поэтому важно, чтобы такие театры оставались в малых городах и небольших населенных пунктах, и им бы оказывалась поддержка. В Москве выделяются на театры огромные деньги, и далеко не всегда менеджмент конкретных театров оправдывает доверие, при этом театры в малых городах в регионах России остро нуждаются в дополнительном финансировании. Вот об этих театрах я бы поговорил. Как театры субсидировались, так и субсидируются, никто и на копейку меньше не сделал.

Систему финансирования поменяли – это да, но ее лишь пытаются сделать более эффективной, чтобы театры зашевелились и поняли, что нужно отрабатывать бюджетные деньги, которые в них вкачивают, что нужно эффективно работать, если ты пришел на работу. Если, например, люди занимаются частным бизнесом, то они пытаются работать с утра до ночи, а если им платит государство, то они почему-то могут себе позволить очень вольготное существование, не всегда вырабатывая даже то, что они принципе должны вырабатывать. Нужно посмотреть правде в глаза – все эти разговоры об искусстве, по поводу художественности, в частности малых театров и больших театров, все это неважно. Важно то, что экономические вопросы решаются отдельно, а творческие вопросы отдельно. Если театр нужен, если театр востребован, к нему никаких вопросов не будет. И конечно, тут еще вопрос идеологический – если этот театр действительно служит обществу, а общество в этом театре нуждается.

- Может быть, такие маленькие театры должны поддерживаться государством?

- То, как в нашей стране поддерживаются театры, так они не поддерживаются ни в одной стране мира – это я вам абсолютно точно говорю, т.к. это та сфера деятельности, которой я занимаюсь постоянно, ежедневно, очень глубоко и в разных направлениях, от художественной до экономической части. Тех условий, которые созданы для театральных деятелей в нашей стране, нет ни в одной стране мира, и мы должны это ценить. Театральное сообщество должно очень ценить это огромное доверие, которое государство оказывает в принципе театральному сообществу, и взамен трудиться и оправдывать возложенное доверие. Трудится своими спектаклями и проектами, поддерживать молодежь.

По поводу малых театров, знаете, сложно сказать. Все театры разные: в одном театре жизнь кипит и молодежь там нужна, а в другом театре жизнь не кипит и там даже собственная труппа не особенно-то и счастлива. Поэтому, тут надо смотреть не на объем театра, а на ту систему, которая выстроена внутри его, как там все организовано, и в зависимости от этого понимать, стоит ли туда идти или не стоит, стоит ли туда приглашать или не стоит – я имею в виду молодых специалистов. Потому что для молодого специалиста важна возможность реализации, возможность набраться опыта. Если человек приходит посидеть на репетиции, понятно, что ему будет сложно набраться опыта, а время сейчас течет очень быстро. Время изменилось, мир изменился. Сейчас все можно делать очень быстро, очень резко. Сейчас все нужно делать очень эффективно и карьеру свою, в том числе, нужно выстраивать очень оперативно. Безусловно, без трудолюбия тут не обойтись и тут уже не важно, в каком учреждении ты оказался, в федеральном театре или в маленьком частном театре – если ты трудишься, то ты добьешься успеха.

- Расскажите про студию «15»

- В данный момент мы запустили театр-студию «15». Это мой театральный коллектив, мы работаем и объективно к июню будет уже 7 постановок. Три режиссера проявили себя для того, чтобы громко заявить о своем творческом видении. Мы набрали уже труппу, мы продаем билеты, но разве можно сказать, что мы маленький театр? Можно ли сказать, что мы театр? В принципе, нет. Мы делаем, создаем, и самое главное – это коллектив и проекты. А где это происходит, совсем не важно. Это может быть и культурный центр, которым я руковожу, и в котором есть театр-студия «15», и это может быть большой крупный театр. Но молодому артисту в нем нет места, нет реализации, соответственно, для него это театр? Нет, для него это сцены. А театр – это не сцены, это готовые проекты, это творчество. А творчество может быть где угодно, было бы ему место.

Театр-студия «15» – это мой проект, это то, что я вынужден был открыть, чтобы хоть как-то начать действовать в сторону поддержки молодых специалистов, которых очень много. Эти артисты пришли ко мне в Культурный центр после того как я объявил, что могу поддержать творческие инициативы в театральной сфере. Они говорили, что хотят что-то делать, что у всех есть желание, что в театры не принимают и что театры закостенелая структура. В итоге я решил попробовать свой театральный коллектив. Сейчас это уже репертуар, который собирается, и это коллектив, который срабатывается. Этот коллектив открыт к любым творческим предложениям, к диалогу с людьми, к любому творческому взаимодействию. Это коллектив моих артистов и тех режиссеров, которых я поддерживаю, это молодые творческие ребята. Мне просто важно, чтобы я хотя бы на своем участке работы обеспечил все, что я только могу, для решения проблемы, которую вижу. Безусловно, я ставлю спектакли, экспериментирую, для меня это важно и мне очень радостно, что есть такая возможность, я благодарен судьбе за то, что есть шанс что-то создавать. Создавать в команде людей, которые мне глубоко приятны и которые доверяют мне и моему творческому видению, и верят в мои организаторские способности. Безусловно тяжело, но пока мы настолько воодушевлены большими творческими планами и возможностью творить вместе, что какие-то негативные моменты отходят на второй план.

- Насколько сейчас сложно доставать деньги для новых спектаклей? Помогает ли государство?

- Я думаю, что если задаться такой целью, то найти деньги не супер большая проблема. Если верить, если двигаться, если правильно все посчитать, если собрать команду единомышленников, то создать спектакль это не самая сложная задача. Потому что спектакль это не безумная сценография, спектакль в принципе это не только сценография, это не самое главное. Я видел массу спектаклей с потрясающе дорогой и красивой сценографией, которые смотреть невозможно, потому что нет самого главного – нет чего-то настоящего, для чего люди ходят и, я надеюсь, будет ходить в театр. Бывает, что это все очень дорого, но это «мертвечина» и запах «мертвого» театра идет со сцены. Спектакль может быть сыгран и без декораций, в пустом пространстве, главное, чтобы был Спектакль и был зритель. А для этого деньги-то великие не нужны. Если это настоящий театр, он найдет себе и место и деньги и зрителя, а если не настоящий – то еще на этапе бизнес-плана не сможет быть реализован.

- Расскажите о вашем видео блоге ХайпNews

- Да, меня забросило в видеоблоггинг, потому что безумно интересно быть внутри этой медиа-истории, которая сейчас разворачивается на наших глазах. Многие творческие деятели боятся современных технологий и не понимают, как эти социальные процессы общества работают. А ведь они действительно работают, и мне интересно побыть участником, быть погруженным в этот процесс. Это безумно интересный опыт, я рад, что занимаюсь своим блогом. У нас есть уже интересные такие моменты, как мой блог попал на МКС. И реально, наш российский космонавт смотрел выпуск, в котором было о нем и это, конечно, невероятное ощущение, невероятное счастье, что это получилось реализовать.

К нам в проект приходят артисты, мои друзья, коллеги, где мы с ними уже совместно начинаем что-то делать в контексте моего блога. Это возможность общаться со зрителем его языком и стараться быть созвучным происходящим вокруг тебя социальным процессам. Если для подавляющего большинства моих даже потенциальных зрителей, блог – это основной источник информации и мировосприятия, то мне нужно очень четко понимать, как это существует и работает, чтобы не выпадать из социальных процессов. На самом деле, если для миллионов людей блоггеры являются важными людьми, на которых они смотрят и опираются на их мнения при принятии решения, значит это важно, и нужно это осознать, понять и принимать участие. Как мне кажется, востребовано этим участием я и занимаюсь. На данный момент, в моем паблике в ВКонтакте, где я в в основном и выпускаю эпизоды моего блога, насчитывается более 50 тысяч подписчиков. Для меня это солидная цифра, учитывая, что практически каждый выпуск ХайпNews набирает более 1 миллиона просмотров. Мне очень нравится, что все эпизоды активно комментируются аудиторией, мне нравится, что очень часто людей делятся моим творчеством. Я постоянно пытаюсь как-то креативить, развивать и насыщать проект, вводя новые рубрики, пробуя себя в разнх образах, используя новые локации и стили. Мне безумно приятно, что люди узнают что-то новое, благодаря моему творчеству. Я стараюсь все круче интерпритировать новости так, чтобы они были максимально интересными, понятными. Я выдаю серьезные темы всместе с шутками, что позволяет аудитории легче воспринимать информацию.

- Расскажите о ваших творческих планах.

- Творческие планы у меня – это создавать хорошие спектакли, помогая моим артистам реализовываться. Конечно, очень хочется, чтобы они были популярными, чтобы они очень много зарабатывали, чтобы мои спектакли были очень нужны. Создание спектакля, проектов, новых возможностей для творческой реализации коллективов и молодых единиц – это для меня сейчас в приоритете. И хочется, чтобы то, что я делаю, было хорошо и приятно не только для меня, а чтобы это было хорошо и приятно для общества. Вот эта социальная мысль меня сейчас очень занимает, она мне важна, и она у меня даже в приоритете. Потому что сложно, не служа обществу, заниматься театральным делом. Если говорить о каких-то конкретных задачах, то это делать спектакли. У меня все это есть в планах, на ближайшее время график расписан. Нужно просто сделать это хорошо, а для этого нужно вдохновение, которое приносят люди, зрители. Вот так все это зациклено – мы делаем спектакли, чтобы люди ходили, а если люди ходят, то значит нужно делать новые спектакли. Это самые большие и ясные творческие планы.

Фото: Пресс-служба Дмитрия Бикбаева